«А патронов было очень мало…»
Алексей Трофимов, старшина разведдесантной роты 84-го отдельного разведывательного батальона, старший прапорщик.
— 31 декабря 1999 года… В этот день наш батальон стоял недалеко от входа в Аргунское ущелье. Сначала мы представления не имели, что в Дуба-юрте идёт бой. По рации сообщили, что одна наша рота попала в селе в засаду. Надо было выручать товарищей. Задачу получили от замкомбата майора Пакова. Он подошёл ко мне и сказал: «На рожон не лезь, у тебя двое детей». В моей группе было 19 человек — связисты, ремонтники, повара. С нами был и подполковник Куклев, начальник разведки дивизии.
Моя группа села на одну БМП. Патронов у нас было очень мало: всего по магазину, все боеприпасы отдали в группы, которые ушли на задание в горы. Только у меня было пять магазинов и один выстрел к подствольному гранатомёту. В нашей группе был и артнаводчик с радиостанцией. Шли группой из трех БМП, моя — в центре. С дороги нас заметили боевики, начали по нам стрелять. Вошли в село, спрыгнули с брони, и, прикрываясь ей, дошли до стены у мечети. Там подполковник Куклев приказал нам: «Ты за этим БТР идёшь, а ты за этим…».
Огонь был такой, что снайпера чечётку выбивали. Огонь был кинжальный. Стреляли справа и слева. Мы гасили дальние огневые точки, а реально они сидели, как скоро оказалось, в 25 метрах! Увидел первого нашего, раненого, «чехи» по нему лупят. Прикрыли раненого бронёй, взяли его на борт БМП. Собрали в машину человек восемь раненых. Когда вытаскивали первых раненых, в моей группе ранило водителя и пулемётчика — снайпер попал в ноги… Помню, как наши выскакивали вперёд со «Шмелями». Перекатились, БМП прикрыл раненого пацана, закинули его в другую БМП. Он потом, после войны, ко мне подошёл с матерью: «Спасибо, что вытащил» — «Я тебя не помню, честно». Я его лицо и видеть не мог — запихал в десантный отсек, и всё. Один парнишка был из ремвзвода — не скинул бронежилет — ему пуля вошла в бок. Мою БМП подбило так: гранатой под дно об асфальт, в силовые тяги. И БМП самоходом покатилась назад. От разрыва под бронёй мне сильно ушибло колено, и попал осколок в голень. Всех раненых, кто мог передвигаться, перетащили в другую БМП, человек 6-. Помню, как бежит Кузя вдоль стены — и видно, как пули бьют по стене. — «Господи! Перепрыгни!». Только он убрал ногу со стены, свалился вниз — пуля в это место!
Всего сделал два рейса с ранеными. Первую партию вывез на КП танкового полка, там уже медики стояли и грузовики, нас ждали. Возвращаемся в Дуба— Юрт, на БМП я один с механиком— водителем, наводчика у меня не было. Залетаю к стене у мечети, разворачиваюсь, и начинаем грузить следующих раненых. Полная БМП была раненых! Один был тяжело раненый. Я его запихал в десантный отсек: «Извини, брат, потерпи, если жить хочешь». Сел в башню за наводчика, разворачиваюсь, проверяю оружие — пушка и пулемёт заклинены! Слышал, как «духи» кричали: «Русским хана!».
Награды: орден Мужества.
Проживает в Сормовском районе.
Алексей Трофимов, старшина разведдесантной роты 84-го отдельного разведывательного батальона, старший прапорщик.
— 31 декабря 1999 года… В этот день наш батальон стоял недалеко от входа в Аргунское ущелье. Сначала мы представления не имели, что в Дуба-юрте идёт бой. По рации сообщили, что одна наша рота попала в селе в засаду. Надо было выручать товарищей. Задачу получили от замкомбата майора Пакова. Он подошёл ко мне и сказал: «На рожон не лезь, у тебя двое детей». В моей группе было 19 человек — связисты, ремонтники, повара. С нами был и подполковник Куклев, начальник разведки дивизии.
Моя группа села на одну БМП. Патронов у нас было очень мало: всего по магазину, все боеприпасы отдали в группы, которые ушли на задание в горы. Только у меня было пять магазинов и один выстрел к подствольному гранатомёту. В нашей группе был и артнаводчик с радиостанцией. Шли группой из трех БМП, моя — в центре. С дороги нас заметили боевики, начали по нам стрелять. Вошли в село, спрыгнули с брони, и, прикрываясь ей, дошли до стены у мечети. Там подполковник Куклев приказал нам: «Ты за этим БТР идёшь, а ты за этим…».
Огонь был такой, что снайпера чечётку выбивали. Огонь был кинжальный. Стреляли справа и слева. Мы гасили дальние огневые точки, а реально они сидели, как скоро оказалось, в 25 метрах! Увидел первого нашего, раненого, «чехи» по нему лупят. Прикрыли раненого бронёй, взяли его на борт БМП. Собрали в машину человек восемь раненых. Когда вытаскивали первых раненых, в моей группе ранило водителя и пулемётчика — снайпер попал в ноги… Помню, как наши выскакивали вперёд со «Шмелями». Перекатились, БМП прикрыл раненого пацана, закинули его в другую БМП. Он потом, после войны, ко мне подошёл с матерью: «Спасибо, что вытащил» — «Я тебя не помню, честно». Я его лицо и видеть не мог — запихал в десантный отсек, и всё. Один парнишка был из ремвзвода — не скинул бронежилет — ему пуля вошла в бок. Мою БМП подбило так: гранатой под дно об асфальт, в силовые тяги. И БМП самоходом покатилась назад. От разрыва под бронёй мне сильно ушибло колено, и попал осколок в голень. Всех раненых, кто мог передвигаться, перетащили в другую БМП, человек 6-. Помню, как бежит Кузя вдоль стены — и видно, как пули бьют по стене. — «Господи! Перепрыгни!». Только он убрал ногу со стены, свалился вниз — пуля в это место!
Всего сделал два рейса с ранеными. Первую партию вывез на КП танкового полка, там уже медики стояли и грузовики, нас ждали. Возвращаемся в Дуба— Юрт, на БМП я один с механиком— водителем, наводчика у меня не было. Залетаю к стене у мечети, разворачиваюсь, и начинаем грузить следующих раненых. Полная БМП была раненых! Один был тяжело раненый. Я его запихал в десантный отсек: «Извини, брат, потерпи, если жить хочешь». Сел в башню за наводчика, разворачиваюсь, проверяю оружие — пушка и пулемёт заклинены! Слышал, как «духи» кричали: «Русским хана!».
Награды: орден Мужества.
Проживает в Сормовском районе.
